Виктор Шестаков
11 февраля исполняется 180 лет выдающемуся и талантливому историку России, хранителю объективности, но, увы, практически неизвестному современному русскому народу Дмитрию Ивановичу Иловайскому.
Его жизнь была наполнена противоречиями и совпадениями, даже его рождение в городе с немецким названием Растенбург, но в русской Рязанской губернии, указывало на его будущие столкновения с «заморскими гостями России».
Примечательно, что год «отмечания» 1150-летия создания Древнерусской государственности, в атмосфере практически господствующей в исторической науке идеологии неонорманистов, совпал с юбилеем одного из серьезных критиков этой теории, настоящего борца за «русское происхождение» русской государственности.
Выпускник Московского историко-филологического факультета, Иловайский отдал предпочтение именно истории Древней Руси, те более, что был он уроженцем земли, входящей в одно из славных княжеств того удивительного времени.
Он был наделен особы чутьем своей научной необходимости, наверное потому столько времени Иловайский отдал созданию историко-педагогической литературы, а по учебникам изложенной им истории, пережившей более 150 изданий училась почти вся Империя и даже отчасти население первых большевистских лет. А пятитомная «История России» даже сегодня нашла бы массу поклонников среди читателей.
Иловайский исповедовал предметное изучении Руси и лично обходил сотни верст, осматривая останки городов и поселений. Он изучал историю на месте, а не в диванном комфорте кабинетов. Человек, руками щупавший историю столетий, он предчувствовал будущий большой взрыв, отчего и стал убежденным монархистом, членом Союза Русского Народа. Его практически личная газета «Кремль» считалась сверхконсервативной. Он был настолько русским, что собирался ехать на войну с турками даже при наличии обнаруженного у него туберкулеза. Причем даже в качестве «белобилетника» Дмитрий Иванович едет под Плевну.
Иловайского можно смело относить к «ломоносовцам» -последователям исторической концепции великого архангелогородца. И Дмитрий Иванович, боролся с «норманнской теорией» столь же компетентно и самоотверженно, как и Михаил Васильевич, разве что не пускал в ход кулаки…
Сегодня историческая система Иловайского, который считал все истории о Рюрике и его родственниках исключительно легендой и не более того, подвергается критике. Но критика эта, как и многое в современной жизни России, напоминает капельницу, которая не нарушает радикально, но медленно вводит в сознание именно, «рюриковщину». Откройте любой школьный учебник и убедитесь в этом.
Конечно, в России еще не дошли до «открытий» нынешних российских «соседо-родственников», которые в соответствии со своими этно-историческими концепциями уже указывают, что Рюрик был украинцем, латышом, молдаванином и возможно даже киргизом.
Иловайский отмечал, что большинство «норманнских мифов» недостаточно аргументированы. Топонимическая база у них в принципе инвалидна, к тому же филологически пока никем не доказано, чтобы слова Руотси (шведское) и Россь (русское) были тождеством, а не созвучием. Ученый активно опирался на арабские и византийские источники, провел гигантский сравнительный анализ.
Помимо древнерусской истории, Иловайский оставил серьезные труды по истории Речи Посполитой, особенно периода ее исчезновения.
Революционная зараза, начавшая поедать имперские ткани государства, заставляла Иловайского жестко отстаивать русский консерватизм. Он писал: «Путеводною идеею для русских интеллигентных консерваторов должно быть благо собственного народа или, как мы обыкновенно выражаемся, национальные русские интересы. Все, что идет на пользу коренному русскому народу, то и укрепляет его самодержавный строй; наоборот, где, при столкновении русских интересов с инородческими и иностранными, отдается предпочтение последним, там происходит подрыв или расшатывание этого строя». Без сомнения в его работах и статьях нашел отражение и «еврейский вопрос», который, как уже сейчас очевидно даже не антисемиту был главным двигателем разрушительных процессов.
Именно его историко-политические взгляды стали причиной того, что 87-летний Иловайский попал под колпак ЧК, где подвергался унизительным допросам картавых неучей. Его вытащила оттуда сводная внучка – Марина Цветаева, которая смогла найти слова, чтобы объяснить, что за человек, находится в заточении. Иловайский умер в феврале 1920 года, оставаясь одним из последних бойцов уже убитой Империи.