Дмитрий Бочаров, капитан в отставке, наказной атаман Малой Алматинской станицы, Верненского Казачьего Станичного Объединения.
Посвящается кобыле по кличке Искра, закрепленной за мной для занятий по конной подготовке
В военном обучении, как и в любом другом, сначала дается теория, а потом следует закрепление на практике.
Первые теоретические занятия по конной подготовке были посвящены технике безопасности при обращении с лошадью, болезням, которыми болеют эти животные, правилам ухода и эксплуатации лошадей в условиях пограничной службы.
Для практических занятий курсантов в Полевом Учебном Центре (ПУЦ) в поселке Караой имелись все условия: был табун лошадей будёновской породы, конюшня и кавалерийский манеж.
Табун был предметом особой гордости ВПКУ им. Ф.Э.Дзержинского. Будёновская порода одна из самых молодых пород лошадей, утверждена 15 ноября 1948 года, воспроизведена в результате скрещивания двух пород - чистокровной верховой и донской.
Этот табун достался училищу при эвакуации в Среднюю Азию в годы Великой Отечественной войны еще из-под украинского города Харькова.
После гражданской войны там располагались пулемётные курсы. На базе данных пулемётных курсов и формировалось наше пограничное училище. История ВУЗа заложена решением коллегии ОГПУ от 26 декабря 1931 года об открытии в пригороде города Харькова поселке Померках нового учебного заведения пограничного профиля с непривычным для современника названием — Вторая нормальная школа пограничной охраны и войск ОГПУ В апреле 1938 года школа была переименована в Харьковское военное училище пограничных и внутренних войск НКВД им. Ф.Э.Дзержинского со сроком обучения два года.
Так, что кони, на которых занимались курсанты, имели в своей родословной лошадей гражданской войны
За каждым курсантом первого курса персонально закреплялась лошадь.
Даже по прошествии двадцати лет, я до сих пор помню кличку своей первой закрепленной кобылы. Её звали – Искра.
Как первую революционную газету, издаваемую Лениным, из которой разгорелось громадное и ужасное пламя революции, так круто изменившей судьбу Российской Империи, населявших ее народов и прилегающих стран.
Да чего греха таить и всего мира. Даже в Парагвае теперь есть памятники русским героям-эмигрантам – офицерам и казакам, которые оказались на землях Южной Америки. В благодарность русским переселенцам, сумевшим остановить вторжение хорошо вооруженной и подготовленной армии Боливии, как обычно, малым числом и своим военным искусством.
А благодарные парагвайцы воздвигли этим героям освободителям памятники…
Жаль, что в наших странах памятники не всегда переживают эпоху своей установки…
… Мы наш, мы новый мир построим!
Кто был ничем, тот станет всем!
Искра попыталась круто изменить и мою курсантскую судьбу! И ей это удалось…
* * *
Было очередное практическое занятие по конной подготовке.
Как и в прошлое занятие, я подошел к одному из курсантов моего отделения - Сергею Грачеву, с которым работал в паре на его закрепленном коне по кличке Закон.
Моя закрепленная кобыла Искра, гнедой масти с красивыми белыми бабками и светло рыжей гривой и хвостом, опять выбыла из строя. Наверное, белая отметина на передней части морды, была ей как корона. Слишком много она о себе думала!
На этот раз она с кем-то погрызлась и на ее холке была открытая рана, следовательно, седло не наденешь, ездить на ипподроме на ней нельзя.
Тема занятия была «Выездка». Нужно было отработать то, что мы уже умели – надеть седло и оголовье (в простонародье – уздечка), дальше - вперед из конюшни на кавалерийский манеж!
Но Сергей сказал категорично:
- Я буду один ездить!
- Но как же так, Серёг?! Мы так быстро в прошлый раз справились. Ты седло приторачивал, а я уздечку надевал… - расстроено сказал я.
* * *
Как мы, в основном городские парни, видевшие лошадь только на картинке, знакомились впервые со своими новыми четвероногими друзьями, достойно кисти великого художника Репина.
Картина маслом – Приплыли.
В конюшне, вдоль лошадиных стойл, размещен строй курсантов в одну шеренгу по ранжиру фронтом к крупам лошадей, привязанным в стойлах.
Преподаватель по конной подготовке:
- Товарищ курсант, это Ваша лошадь!
- Лошадь, это Ваш товарищ курсант!
- Очень приятно, будем знакомы.
«Блин, как же тебя чистить-то такую громадину?! Ну-ка, давай не брыкайся.»
После первого знакомства моя Искра сразу же от службы закосила, уж и не припомню по какой причине. Наверно ей не очень понравился вид лысого и длинного комсорга третьего дивизиона.
В прошлое практическое занятие был еще тот анекдот.
Нужно было одеть первый раз на лошадь конское снаряжение – уздечку и седло.
Мы с Серегой оказались рядом, так как стойла наших лошадей были рядом.
Грачевский конь Закон был здоровенным, но уже пожилым жеребцом темно-гнедой масти, с гривой и хвостом иссиня-черного цвета.
Перспектива встретиться с конскими зубами, при одевании удил, Сергея явно не очень грела. Поэтому он быстро согласился работать со мной вдвоем и сунул мне в руки уздечку.
Сам Грачев взял седло, накинул его на спину спокойно стоящему Закону, пытаясь сосредоточено расправить и застегнуть ремни подпруги.
Сразу затянуть подпругу, закрепив седло, у него не получилось.
Надо было поднырнуть под брюхо коня, а Серега откровенно побаивался это делать, заметно опасаясь получить копытом.
Немного понаблюдав за его попытками поймать конец ремня на противоположной стороне лошади рукой, я вернулся к своей задаче.
Закон тоже, похоже, наблюдал за потугами Грачева, кося своим меланхоличным лиловым глазом.
Я взял двумя руками уздечку, подойдя ближе к морде коня, собрал ее гармошкой держа за удила.
Главное не бояться, животина всегда хорошо чувствует эмоции человека.
Улыбнувшись коню, я ласково, но в тоже время строго сказал:
- Закон, давай одеваться.
Конь спокойно поднял голову и открыл губы, обнажив желтые зубы.
Вид конских зубов несколько охладил мой порыв. Но я заставил себя протиснуть между ними удила и начал натягивать ему на морду уздечку, пытаясь зажать голову жеребца у себя подмышкой.
Естественно, у меня плохо получалось, но Закон стоически терпел такие над собой издевательства, далеко не первого в его жизни курсанта.
Первым не выдержал и взорвался преподаватель конной подготовки - наш подполковник:
- Что ж ты делаешь, изверг?! Это ж тебе не презерватив одевать! Ты ему так все глаза выдерешь.
И действительно, после того, как Закон потряс из стороны в сторону своей огромной головой, от неожиданности руки у меня стали, как каменные. Уздечка застряла, перекрутившись, где-то на уровне глаз коня, не хотела продвигаться к загривку.
Я нервно пытался ее раскрутить. Закон молча терпел, нервно прядая ушами и перебирая губами. После возгласа подполковника конь в тему, как бы подтверждая слова офицера, громко фыркнул.
Серж, который все-таки нашел в себе мужество нырнуть в этот же момент под брюхо жеребца за подпругой, от неожиданности ойкнул.
От того, как резко метнулся из-под его брюха курсант, конь отпрянул в сторону и замер. Стоял, нервно перебирая задними копытами.
Голову, чтобы высвободить от моих объятий морду, Закон пытался задрать к потолку. Я уже почти полностью выпрямил руки, не выпуская уздечку.
Подполковник нежно похлопал жеребца по шее, после чего тот моментально успокоился и прекратил попытки подняться на дыбы.
Офицер, отстранив меня, показал, как нужно правильно распутать повод и надеть уздечку.
После того, как на него одели узду, Закон окончательно смерился со своей участью тренировочной коняги. Он спокойно позволил затянуть подпругу Грачеву.
Потом Серега расстегнул пряжку и снял седло с хребта коня, дал его мне в руки:
- Теперь ты пробуй заседлать.
На удивление я справился с седлом гораздо проворнее Грачева.
Потом, снял уздечку и протянул её Сергею, но тот так и не решился попробовать ее одеть на морду коня.
К тому же время практического занятия уже подходило к концу.
Преподаватель распорядился собрать упряжь и приступить к чистке лошадей.
* * *
Но на этот раз, наверное, смакуя перспективу подольше покататься верхом, Серега грубо ответил:
- Иди, работай с кем-нибудь другим! Я сам хочу покататься! – не пошел на компромисс Грачев.
Я призадумался, что же мне делать дальше.
Идти проситься к кому-то другому, ведь к коню Сергея я уже привык, или попытаться уговорить этого единоличника?
Время практического занятия неумолимо сокращалось.
Обойдя всех курсантов учебной заставы, которые в большинстве своем тоже были по парам. Я был вынужден вернуться к Сергею.
- Серёг, давай все-таки вдвоем работать! Все наши уже по двое, а к ребятам из аула и подходить бесполезно.
«Ты что, айналайын, я как по родному дому лошадь скучаю!»
Сергей резко отвернулся от меня. «Достал уже совсем, вот он трудный!» - наверняка что-то этакое мелькнуло у него в этот момент в голове.
Назревала ссора между двумя курсантами.
Я продолжил его уговаривать:
- Серёга, ну давай я быстро уздечку надену, а ты седло приторачивай и скорее на выход в манеж?
Сергей придумал, что ответить своему навязчивому товарищу.
- Иди ты....!
- Серёг, ты чё?! Мы же с тобой из одного котелка едим…
- Повторить?
- Так нельзя… На три буквы товарища посылать… Под одной же крышей спим, - прозрачно намекнул я ему, что может ночью и пудовая гиря в койку прилететь.
- Сказал же, иди ты! Один я буду кататься.
- Пойдем, выйдем! Пообщаемся на воздухе! – теперь уже я был на гране взрыва.
Сергей набычился, бросил седло на пол, и мы вышли из стойла лошади и пошли по проходу к выходу.
До воздуха мы так и не дошли, так как сразу же в коридоре конюшни Сергей врезал мне с разворота в глаз правой. Спасла меня только реакция, но уйти полностью от профессионального боксерского удара Грачева у меня так и не получилось.
Тут следует напомнить, что наша - 306 УПОГЗ (учебная застава) было особенное подразделение, в него собрали только отличников и только тех, кто имел спортивный разряд.
Сергей Грачев имел первый юношеский разряд по боксу, а я - второй юношеский по вольной борьбе и второй же разряд по пауэр лифтингу (силовому троеборью). Ну, мою четвертую инструкторскую категорию по горному туризму можно в этом конкретном случае не считать.
Кулак Сергея чувствительно достал на излете мою левую бровь. На ногах я удержался и ответил Грачеву правой, левой, и правым боковым в голову. Третьим ударом я основательно приложился этому боксеру в челюсть.
Сергей ушел в глухую боксерскую защиту, закрыл голову и корпус блоками и вжался спиной в угол коридора конюшни с криком:
- Только по лицу не бей, старшина спалит!
- Ага, не бей по роже, - съязвил я.
Бровь нещадно саднила, на глаз наплывал отёк, стопудово, будет знатный «фонарь».
- У меня «фонарь» будет, а тебя по роже не бить!
Сергей закрыл жестким блоком голову, бить в корпус смысла не было, мы оба были в зимних камуфлированных бушлатах.
- За драку вылетим из училища оба! – пытался урезонить и остановить меня словами Сергей.
- Ты об этом думал, когда мне в левый глаз накатил?
Я безуспешно пытался пробить его блок.
- Старшина спалит, точно сдаст Ершову, - ныл из угла Сергей.
Ершов — это наш старший лейтенант - командир 306 УПОГЗ.
- Давай выйдем из конюшни на манеж, - предложил я.
- Пойдем! – поймал возможность выбраться из угла Грачев.
Мы вышли на тактический простор и стали гоняться друг за другом, как неуклюжие мишки Гамми из американского мультфильма, только одетые в зимние бушлаты и шапки, а также обутые в кирзовые сапоги.
Это шоу могло бы продолжаться бесконечно, если бы я не заметил открытый канализационный люк за спиной курсанта Грачева.
В голове моментально созрела лихая военная хитрость. Загнать Сергея в этот угол, чтобы он споткнулся об этот люк…
Вот тогда бы и поговорили. Расставили, так сказать, все точки над i.
Мой оппонент под натиском, ничего не подозревая, пятился спиной в нужном мне направлении. Тактический замысел был правильный, Грачев запнулся за горловину люка, перелетел его и грохнулся на спину. От неожиданности он совсем потерялся.
Воспользовавшись моментом, я навалился на него сверху, прижал его руки коленями и удобно уселся у него на груди.
Для Сергея ситуация была патовая, он был полностью в моей власти. Надо отдать ему должное он попытался встать на мостик и вывернуться. Но я без проблем подавил эту попытку высвободиться и не дал ему выдернуть руки, прижатые к земле моими коленями.
При всем при этом мои руки были свободны, и если бы я захотел, то мог бы безнаказанно разбить Грачеву все лицо. Но я намерено тянул время, чтобы до этого идиота дошло, чтобы можно было при желании с ним сделать в данной ситуации.
Когда Сергей устал барахтаться и прекратил попытки вырвать руки, я спокойно с ним заговорил:
- Так что, Сергей, ты понял, что не стоит товарищей на х… посылать?
Деваться было некуда. Грачев осознал, что погорячился. Но признать это в открытую не хотел. Он набычился, глядя на меня снизу-вверх, и молча сопел.
Глумиться над проигравшим я не хотел, поэтому прочел краткую лекцию о боевом товариществе и завещании кота Леопольда.
На утверждение последнего про «жить дружно», Сергей утвердительно кивнул. Получив моральное удовлетворение, я посчитал инцидент исчерпанным. Встал с Грачева, освобождая его, и даже подал ему руку, чтобы он мог быстрей подняться.
Продолжая наставления «чтоб, он так больше не делал» и, отряхивая обмундирование, я даже не заметил, как сам угодил, двигаясь спиной, в туже ловушку.
Мне повезло даже меньше, чем Сергею. Он убегал от меня быстро, запнулся и перелетел через люк. А я шел медленно и в люк провалился.
Причем с учетом того, что я шел спиной вперед, немного сгорбившись, потому что стряхивал грязь с брюк камуфляжа, то угодил в люк спиной. Споткнувшись, плюхнулся вниз – сложившись пополам, руки, ноги и частично голова у меня торчали наружу из люка.
Пытаясь высвободиться, я ерзал из стороны в сторону и безнадежно еще больше застревал. Процессу освобождения очень мешал зимний бушлат.
Грачев, не будь дурак, воспользовался моим безвыходным положением.
Поставив свою ногу в кирзовом сапоге мне на плечо, он ехидно поинтересовался:
- Так, что ты там говорил про «жить дружно»?!
Я аж взвыл от праведного гнева: - Серега, вылезу, убью!
- А ты сначала вылези… - зло буркнул Грачев и стал методично долбить меня своим подкованным каблуком кирзового сапога.
Все остальное было как в бреду, в детективах пишут - в состоянии аффекта.
Почувствовав жгучую боль и теплую струйку крови, которая побежала из рассеченной брови, я каким-то чудом вывернулся и нырнул вниз головой в люк.
Ободрав руки при падении о дно люка, которое было завалено каким-то мусором, я схватил подвернувшийся обломок кирпича и разъярённой торпедой метнулся вверх по железной лестнице.
Грачев понял, что ничего доброго от меня из люка ждать не придется, спешно ретировался.
Я с кирпичом в руке и с диким ревом ринулся вдогонку, даже не заметил, как влетел в таком виде в конюшню.
Мне, как всегда, везло - прямо около входа стоял наш заместитель командира заставы – старший сержант Крестин. Стас стоял спиной ко входу, но даже по широченной спине и камуфляжу, я ошибиться не мог.
Не знаю, что его принесло сюда с другого конца конюшни, может быть топот Грачева, может мой рев.
В тот момент, когда Крестин развернулся, я успел аккуратно выронить обломок кирпича из своей руки.
- Опаньки, - только и смог выдавить из себя заместитель командира заставы, - Бочаров, откуда ты такой раскрасивый?
Я принял строевую стойку и задумался. Так, кирпич я уже уронил, Стас не должен был его видеть. Остается только отсутствие шапки, которую я, наверное, забыл в люке, когда падал, и разбитая бровь. Да, это залет…
- Виноват, господин старший сержант, шапку я на входе в конюшню на лавочке забыл.
- Ты бы еще голову свою забыл! А что с лицом? – Стас не повелся на уловку с шапкой.
- Да, уздечку одевал… лошадь головой мотнула, я испугался и об парапет ударился… - на ходу придумал объяснение и даже продемонстрировал, как ударился.
- Так, Бочаров, ты меня за идиота держишь? С кем подрался? Я же сейчас всех в строй построю и найду твою лошадь… - не поверил в сказку Крестин.
- Товарищ старший сержант, точно лошадь головой мотнула…
Тут как раз вовремя и занятие закончилось. Преподаватель по конной подготовке, не видевший инцидент, скомандовал:
- Зам.ком строй курсантов, забирай заставу.
Старший сержант Крестин четко поставленным командным голосом рявкнул:
- 306-я выходи строиться!
Уловив момент, когда Стас отдавал команду и немного от меня отвернулся, я шмыгнул в коридор и бегом к люку. Шапка была в люке. Быстро нырнул за ней и бегом на построение.
Встать в строй вовремя я успел. Но фокус с шапкой не прошел. Увидев меня в шапке, но все так же с кровоточащей бровью и опухшей мордой лица, Стас моментально вспомнил все.
Сделав шаг вдоль строя, он сразу увидал и припухшее лицо с разбитой губой Сергея Грачева.
Крестин уже отслужил срочную службу в пограничных войсках, где и получил звание старшего сержанта. Он много чего повидал за службу, так как после учебы в сержантской школе остался там - в должности писаря-кладовщика (в военном обиходе – каптёрщика).
Выводы, прокачав всю имеющуюся информацию, он сделал правильные.
- Равняйсь, смирно! Слушатели Бочаров, Грачев, выйти из строя!
Мы с Сергеем отчеканили положенные три шага и развернулись лицом к фронту строя заставы.
Весь строй курсантов с удивлением разглядывал нас и наши лица.
Крестин выдерживал мхатовскую паузу и медленно прохаживался с правого фланга, держа руки скрещенными у себя за спиной.
Когда у всех уже созрел невысказанный вопрос, Стас громко и четко выдал:
- Товарищи курсанты, посмотрите на этих двух орлов… Они не смогли поделить лошадь и подрались!
Строй откровенно разразился хохотом.
Мы с Сергеем готовы были провалиться в сапоги от стыда.
Старший сержант дал курсантам отсмеяться и приступил к показательной казни.
- Слушатель Бочаров!
- Я! – звонко, как положено по уставу, ответил я, услышав свою фамилию.
- Слушатель Грачев!
- Я! – так же четко выкрикнул Сергей.
-За проявления неуставных отношений, выразившихся в драке во время учебных занятий по конной подготовке, объявляю Вам по три наряда вне очереди!
- Есть три наряда вне очереди! – хором ответили мы с Грачевым.
Но этим происшествие не ограничилось. Командир заставы, выслушав доклад Крестина, и посмеявшись от души, вызвал нас на беседу. Взял с каждого непосредственного участника событий письменные объяснения. Ершов вкатил каждому еще по два наряда вне очереди за нарушение воинской дисциплины и священных уз товарищества.
Курсанты нашей заставы откровенно ржали над нами с Серегой и постоянно подшучивали и подкалывали.
Ситуация была неприятная, влип как д'Артаньян в Менге, из-за лошади.
Хуже всего, что Сергей считал, что я его сдал Крестину. Ведь, по его мнению, он незаметно прошмыгнул в конюшню. Многие курсанты поддержали точку зрения Грачева.
И действительно, Стас поначалу его не заметил. Спалился сразу я, с разбитой бровью, хоть кирпич успел скинуть, и то хорошо.
Дальше всю причинно-следственную связь заместитель командира заставы старший сержант Крестин восстановил сам, видимо дедуктивным методом. Сопоставив мою разбитую бровь и Серегину разбитую губу.
Так, что даже при условии равного дисциплинарного наказания, я чувствовал больше негатива в свой адрес, чем Грачев.
Наряды вне очереди в ВИ ПС КНБ - это, однозначно, наряды в столовую. Удовольствие не из приятных, особенно в выходные, когда большинство личного состава уходит в увольнение. А ты заступаешь в субботу в шесть вечера и сменяешься в воскресенье в шесть вечера. Перед ужином принимаешь, под руководством дежурного по столовой, помещения у старого наряда. Накрываешь столы на ужин — это человек с тысячу курсантов. После ужина моешь всю посуду и всю столовую. Освобождаешься часов в двенадцать, как Золушка, и бежишь в расположение - поспать часов до шести утра. Утром бежишь в столовую, накрываешь на завтрак, и процедура по наведению чистоты повторяется. Как закончишь, тут и на обед накрывать пора…
Весь день в поту и в мыле, некогда присесть. То хлеб привезли - надо разгружать, то отходы надо загрузить для отправки в ПУЦ на подсобное хозяйство.
Если попадется хороший дежурный по столовой - будешь сыт и еще с собой гостинцев в расположение унесешь. Плохой - будешь весь наряд летать, даже поесть будет некогда.
В выходные обычно собирался наряд из залетчиков - таких, как мы с Сергеем. Дежурный по столовой был либо провинившийся курсант старшего курса, либо кто-то из прапорщиков. Они тоже обычно были не в восторге от дежурства в выходные дни.
Первый наряд вне очереди оттрубили с Серегой по полной, без обид - оба в мыле. А вот со второго началось.
Тут надо напомнить, что фамилия у Сергея была Грачев.
Папа Сергея был полковником пограничной службы КНБ РК. За давностью лет не помню у нас в училище или в другой войсковой части, но не важно. Полковник он и в Африке - полковник.
А дядя у Сережи был Павел ГРАЧЕВ, или в некоторых кругах известный как «Паша мерседес» тогдашний Министр Обороны Российской Федерации. Ну, это все так – непроверенные слухи…
Жила семья Грачевых в военном городке за забором училища.
Папа Сергея Грачева очень удивился, почему это его сын не пришел в выходные в увольнение. Ну, а как расстроилась мама Сереженьки…
Поэтому полковник Грачев лично был в столовой в следующую субботу.
Дежурный по столовой при появлении целого полковника на вверенном ему объекте не растерялся. Он вытянулся в строевую стойку, козырнул и браво отрапортовал.
Папа Сережи принял доклад Дежурного и просто спросил, указывая на сына:
- Старший прапорщик, заберу вот этого курсанта до утра?
Дежурный по столовой, конечно, не признал родственного сходства со старшим офицером в голом по пояс курсанте-первокурснике, который в мойке драил посуду. Но и лезть в бутылку не стал:
- Конечно, господин полковник.
Дежурному прапорщику не нужны были осложнения с командованием.
И радостный Серега побежал переодеваться из грязной мокрой робы, в которой работал в столовой, в свой курсантский камуфляж.
Вместо того, чтобы полночи драить со мной вместе посуду и полы, этот умник удалился с папой до дому.
Поступок Грачева вызвал у меня праведное возмущение, так сказать классовую ненависть, которая была многократно усилена двойной дозой грязной посуды. Вымыв все в гордом одиночестве, я еще половину ночи драил полы в столовой.
Можете себе представить, как я встретил утром довольного и выспавшегося Сергея?!
Я ему просто и без затей сказал:
- Серег, еще раз так меня кинешь, я тебе чего-нибудь сломаю!
- Я не виноват, меня же папа забрал, - пытался оправдаться Грачев.
- Мне поровну кто, если еще раз уйдешь с наряда, потом не обессудь.
- Че опять сдашь?! – нарывался Сергей.
Я сильно устал и не стал с ним собачиться:
- Смотри сам, я тебя предупредил…
Через одну субботу, которую мы отпахали в наряде по столовой вместе, ситуация с другим Дежурным и тем же полковником Грачевым повторилась.
В итоге я сломал Сереге руку, вылетел за хулиганство из училища и уехал дослуживать в войска.
Обстоятельства, что я был до этого целых три месяца отличником, имел от командования даже поощрительные суточные увольнения, а также то, что мне только что исполнилось семнадцать лет, влияния не возымели.
Принял присягу, будь добр - служи! Не хочешь служить слушателем ВИ ПС КНБ РК, нарушаешь систематически дисциплину, хулиганишь - будешь дослуживать рядовым солдатом.
Вот так - запросто! Я из категории “будущий офицер”, рухнул до статуса “бывший будущий офицер”.
Тогда я еще не знал, что солдаты офицеров в войсках за глаза называют “шакалы” …
Написано январь 2014