Максим Ивлев, представитель Союза Православных Граждан Казахстана в Санкт-Петербурге,член Союза журналистов России.
Предлагаемый ниже очерк о знаменитом Верненском землетрясении 1887 года принадлежит перу забытого ныне русского географа, писателя, публициста и педагога Сергея Павловича Меча.
Сергей Павлович родился 25 января (6 февраля н.ст.) 1848 года в Смоленске, в семье военного врача.
В 1865 году он закончил классическую гимназию в Тобольске, а в 1870 естественнонаучное отделение физико-математического факультета Императорского Московского университета. Затем свыше тридцати лет он преподавал в гимназиях и других учебных заведениях Москвы, выступал с публичными лекциями по географии, писал географические очерки и этюды, написанные им в результате многочисленных путешествий по России и другим странам. Тщательно подготовленные лекции и уроки Сергея Меча отличались живостью и доступностью изложения даже самого сложного научного материала и принесли ему широкую известность среди педагогов и географов. Его называли «певцом географии». Географию Меч рассматривал как «живую науку о живой Земле», обладавшую значительным образовательным и воспитательным потенциалом. Эту особенность он стремился передать соответствующей системой преподавания географии, как школьного предмета. Главным считал развитие у учащихся на примерах «типичных местностей Земли» ясных представлений о геологическо-географических явлениях и процессах, навыков осмысления географических данных упражнением не механической, а образной памяти, воображения и индукции. С этих позиций, он придавал большое значение как рассказу учителя, так и использованию карт, настенных картин, диапозитивов, а также — экскурсиям.
Сергей Павлович опубликовал несколько книг и сборников своих лекций, в которых описал практически все регионы тогдашней Российской Империи и некоторых зарубежных стран и областей - Австралии, Тасмании, Палестины, Аравии, Альпах. В 1887 году увидела свет, наверное, самая популярная его книга - «Россия. Учебник отечественной географии», к 1917 году выдержавшая 32 переиздания. В этой книге помещено значительное число картосхем и фотоиллюстраций, в большинстве своём выполненных самим Мечом, а также репродукции некоторых живописных и графических произведений.
К 1912 году Сергей Меч оставил преподавательскую деятельность и после двух личных трагедий - смерти жены и сына, переехал в приобретённую им дом-усадьбу Марьино, близ уездного городка Гжатска (ныне Гагарин) в 170 км к западу от Москвы. Здесь он до конца жизни занимался литературным трудом, связанным главным образом с публикацией и переизданием своих книг. Сергей Павлович Меч скончался в возрасте 88 лет 21 сентября 1936 года.
Очерк С.П. Меча «Землетрясение в Верном» публикуется по книге «Россия. Географический сборник для чтения в семье и школе» (Москва: типо-литография товарищества И.Н. Кушнерев и К°, 1901). Сам сборник, в котором помимо очерка Меча были опубликованы также очерки и рассказы других авторов, вышел первым изданием в 1888 году. Впоследствии он множество раз переиздавался и в 1923 году вышло 15-е издание сборника, затем ещё раз переработанное для трудовой школы.
Думается, что очерк Сергея Меча о Верненском землетрясении будет интересен и нынешнему читателю, как живое свидетельство о давней трагедии и как напоминание жителям Алма-Аты, бывшего города Верного, о грозных и неумолимых силах природы таящихся в горах Тянь-Шаня и могущих неожиданно проснуться, независимо от всех достижений современной цивилизации.
Архиерейский дом после землетрясения
Губернаторский дом после землетрясения
Татарская мечеть после землетрясения
Землетрясение в Верном
(Очерк С. Меча)
На юго-восточном краю беспредельных степей и пустынь Туркестана поднимаются исполинские горы Тянь-Шань, или Небесные горы. Это название очень идёт к ним: протянувшись на 3000 вёрст, от одного конца до другого*), они уходят к небу на такую высоту, что их вершины почти постоянно закрыты облаками.
Человеку опасно ютиться у этого гиганта. Каждый год земля слегка сотрясается возле него, словно предостерегая людей от могущего произойти несчастья. Но люди всё-таки селятся у подошвы Тянь-Шаня, привлечённые прелестью и богатством его долин, лесов, пастбищ. Не говоря о деревнях, селах и станицах, сколько городов успело уже возникнуть у подошвы Небесных гор! Самарканд, Ходжент, Коканд, Маргелан, Андижан, Ташкент, Чимкент, Аулие-ата, Верный, Копал... все большие, людные, растущие с каждым годом города. Не раз случалось, что дрожали стены их жилищ и храмов, с потолков падала штукатурка, звенели стёкла окон, качались лампы и передвигалась мебель, но люди не внемлют угрозам гиганта, у ног которого они поселились, и продолжают строить всё новые и новые здания, и большею частью из камня, т.-е. такого материала, который всего легче рассыпается при подземных ударов. И страшно карает могучий Тянь-Шань людскую беспечность.
Один из весьма многолюдных городов, построенных у подошвы Небесных гор, - Верный. В нём собралось в последнее время более 20.000 жителей, построено много прекрасных каменных зданий; его улицы широки, прямолинейны, обсажены с обеих сторон роскошными итальянскими тополями, и по этим улицам, под сенью тополей, возле домиков, спрятанных в густой зелени садов, струится и журчит по всем улицам чистая свежая вода по канавкам, или арыкам, проведённая из горных ручьёв Тянь-Шаня. Надо пожить в Туркестане летом, чтобы понять, сколько жизни и счастья даёт там вода.
И вот в конце мая 1887 года напечатана была во всех газетах краткая, но полная горя телеграмма:
«Страшная катастрофа постигла Верный. Несколько подземных ударов совершенно разрушили его. Жители в ужасе бегут, куда попало. Убитых с каждым днём находят всё больше и больше. Окрестные селения также погибли. В горах обвалы и трещины».
Вся Россия ахнула, прочитав эту телеграмму. Все с нетерпением ждали подробностей, - ждали, что будет дальше. Ведь у многих в Верном жили родные, знакомые, друзья...
Подробности скоро стали известны. Какая-то могучая сила, в роде гигантского молота, ударила под землёю, снизу вверх, в то место, где стоял город. Произошло то же, что было бы с карточным домиком, если бы в стол, на котором он построен, кто-либо сильно ударил снизу кулаком. Город Верный мгновенно превратился в развалины. Удары, хотя и не столь сильные, как первый, повторились несколько раз, и от города не осталось камня на камне.
Вот что пишет очевидец об этом землетрясении:
«28 мая я был разбужен в 5-м часу утра подземным гулом, похожим на выстрел, и, проснувшись, не мог догадаться, в чём дело. Поспешно встал я с постели, но в это время земля покачнулась и со всех сторон раздался шум, треск, грохот. Стены закачались и расселись трещинами сверху до низу, потолок опустился и нагнулся, куски штукатурки, мусор и пыль посыпались сверху. Всё это произошло сразу, внезапно. В одном белье выскочил я на улицу, с трудом отворив покачнувшуюся дверь, чувствуя, как куски извести падают мне на голову, едва сознавая, что такое происходит вокруг. На улице ещё не было ни души. Подземный гул всё продолжался, дома валились и трещали, земля колебалась под моими ногами; в страхе я ждал, что вот-вот она раскроется подо мною бездонной расселиной и поглотит меня; я молился о том, чтобы, если уж мне суждено умереть, то пусть лучше я умру на земле, чем где-нибудь в глубокой расселине. Скоро стали выбегать на улицу толпы народа. Многие, при самом выходе, были убиты валившимися кирпичами. Раздались крики о помощи, стоны придавленных, рёв обезумевших животных, суетня и безотчётное беганье людей по улицам под влиянием испуга. А разрушение - адское, неумолимое, безжалостное - продолжалось почти беспрерывно: всё ломалось и валилось, так как подземные удары хотя и ослабели, но повторялись часто. Густая пыль стояла столбом над грудами кирпичей. На каждом шагу можно было видеть сцены самые трогательные, самые потрясающие. Вот гибнет женщина, спасшая всех своих детей и вернувшаяся в дом за последним из них. Там кому-то придавило ногу обрушившейся балкой, и он напрасно силится освободиться из-под неё, напрасно умоляет о помощи. Здесь лежит лицом к земле труп человека, только что убитого камнем, - лужа крови натекла возле головы его... Невозможно передать всего того, чему мне довелось быть свидетелем в это утро на улицах Верного».
Когда прошли первые часы ужаса и отчаяния, люди могли оценить все последствия землетрясения. Присутственные места, дворец губернатора, архиерейский дом, гимназии мужская и женская, все соборы, церкви, мечети, 2.000 домов, - словом, все, что построено из камня, кирпича, глины и извести, - всё обратилось в безобразные груды мусора. Кое-как сохранились только деревянные дома, но и у них упали печи и трубы, а стены покосились. Во всём городе не осталось ни одного дома, в котором можно было бы жить. Люди толпились на улицах или в садах. Кто похрабрее, выносил вещи из развалин, но при этом многие поплатились жизнью или были изувечены, так как подземные толчки всё ещё продолжались, и стены, еле державшиеся, падали. Другие вынимали трупы людей из-под обломков. Были примеры истинного героизма, особенно между солдатами. Так, один из-под массы кирпича, досок и брёвен, под ежеминутным страхом нового подземного удара, вынес из рухнувшего дома целую семью; другой возле нагнувшейся стены выкопал человека, стонавшего под грудой мусора. Особенно много погибло детей и женщин. Некоторые женщины до того были потрясены всем случившимся, что сошли с ума или были в состоянии, близком к помешательству.
Землетрясение, разрушившее Верный, чувствовалось на 1.000 вёрст вокруг, до Ташкента, Сергиополя, Урумчи и Кашгара, но оно ослабевало по мере удаления от Верного: ясно было, что подземный толчок пришёлся недалеко от того места, где стоял несчастный город. В его окрестностях, в деревнях, погибло тоже много людей: кого засыпало землёй, кого задавило домом; целые стада с пастухами падали в расселины и гибли. Сообщения по дорогам стали невозможны вследствие широких и длинных трещин в земле, Даже горы не устояли против подземных ударов. Потрясённые в самых своих основаниях, громадные скалы рухнули, разбились на камни в тысячи пудов весом и завалили ущелья, дома, людей, животных. В довершение всего из горных ущелий устремились на город целые потоки густой глинистой грязи, сажень 200 и более в ширину.
Грязь текла медленно, подвигаясь по нескольку аршин в час, но она уничтожила все, что ей встречалось на дороге. Огромные деревья валились под этой движущейся массой и гнулись как веточки, пашни и посевы гибли. В народе стали ходить слухи, что потоки грязи предшествуют извержению вулкана, открывшегося в горах, и все ждали ещё больших бедствий. В это время киргизы, из желания воспользоваться общим страхом для грабежа разбросанного всюду имущества, бросились вскачь по улицам, крича: су, су! т.-е. вода, вода! Что тогда произошло, трудно вообразить. Все, кто мог бежать, бросились вон из города, думая искать спасения на соседних холмах. Иные влезали на деревья, иные бежали просто куда глаза глядят, не зная куда и зачем. К счастью, энергические действия войск успокоили население. Многих киргизов схватили и арестовали, остальных выпроводили подальше от города. Никакой воды не оказалось, и поток грязи остановился. Очнувшись от страха, народ озлобился на киргизов, виновников смятения, и с остервенением принялся было расправляться с ними, но, благодаря опять деятельности войск, киргизы мало поплатились за свою выдумку.
Наступила ночь... Но кто мог спать в эту несчастную ночь? Земля всё ещё содрогалась от времени до времени, слышен был подземный гул, все ждали чего-нибудь худшего. Но худшего, слава Богу, не случилось.
По официальным данным, погибло от землетрясения в Верном и его окрестностях около 400 человек (из них 200 детей), и, кроме того, было много изувеченных. Живые едва успевали делать гробы и копать могилы для мёртвых, а общую потерю достояния оценивали в 21/2 миллиона рублей.
С тех пор прошло уже около пятнадцати лет, город поправился и отстроился, но бедствие 1887 года не забудется долго.
Сергей Меч «Россия. Географический сборник для чтения в семье и школе», М., 1901.
