ГЛАВА 2
И расточатся врази Его
Иерей Владимир Воронцов
Очерк исповеднического пути настоятеля храма Покрова Божией Матери города Джамбула митрофорного протоиерея НИЛА Рясенского
После ареста отца Нила содержали в Осташковской городской тюрьме. Допрашивали его всего один раз. Несмотря на полное отсутствие доказательств, батюшку обвиняли как участника контрреволюционной церковнической группировки в антисоветской агитации.
Сам он себя причастным к контрреволюционной группе не причислял и вины своей ни в чём не признавал. По поводу обвинений он спрашивал у следователя: «где же, в чём и когда конкретно проводилась эта агитация, и кто же был членом этой группировки?» Следователь ответил потоком оскорблений и угрозой физического уничтожения . При обыске в доме отца Нила ничего крамольного обнаружено не было. Да и свидетели высказывались о нём, как о человеке исключительно положительном. Также обстояло дело и с доказательствами вины других «участников группировки».
Очевидно, что перед следствием не стояло задачи по выявлению реальных преступников и доказательству их вины, задача была расправиться с духовенством и активными верующими мирянами. Враг прилагал все усилия к разрушению Церкви, забыв евангельскую истину, что «врата ада не одолеют её» (Матф. 16, 18). Все предъявляемые обвинения были абсурдными и легко поддавались опровержению. Так следователь записал в анкете, что Нил Рясенский с 1930 – по 1932 годы подвергался высылке. Но после того как батюшка предъявил военный билет с отметкой о прохождении в этот период службы в армии, следователь был вынужден стирать запись «бывший высланный» в пяти местах в документах. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было доказательств, обвинение настаивало на своём. Надежды избежать судимости не было. На свободе у отца Нила осталась жена с двухлетней дочкой Людмилой.
31 августа 1937 года последовал приговор «тройки» УНКВД Калининской области. Протоиерей Дмитрий Поликарпов, священники Максим Стуканов, Александр Смирнов, миряне Н.П. Кутляшов и М.П. Барбеев приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, церковная староста Н.А. Иверская – к 10 годам ИТЛ, а заштатный священник Нил Рясенский, который последние годы работал на кожзаводе, имел положительные характеристики с места работы, миряне А.А. Веселов и А.П. Белочкин – к 8 годам ИТЛ. Когда отцу Нилу в Осташковской тюрьме был зачитан приговор, его собратьев: отца Дмитрия, отца Максима, отца Александра, Николая Прокофьевича Кутляшова и Матвея Петровича Барбеева – уже не было в живых. Их расстреляли 4 сентября 1937 года.
18 сентября отец Нил был отправлен этапом в Коми АССР. Срок он отбывал сначала в Локчимлаге, потом Воркутпечлаге НКВД. Здесь батюшке пригодился армейский опыт, полученный во время службы в санитарной части роты. В лагере он стал сначала фельдшером, а после – медицинским работником и заведующим амбулаторией. Работая в лагерном медпункте, батюшка заботился о каждом больном. Всеми средствами он старался облегчить страдания заключённых. Нужно предположить, что в лагерном медпункте была неплохая медицинская библиотека, что позволило отцу Нилу заниматься самообразованием. Ответственное отношение к работе, любовь к людям по заповеди Божией и христианская забота о нуждающихся снискали отцу Нилу уважение, как со стороны заключённых, так и со стороны лагерной администрации. В характеристике, написанной 16 марта 1940 г. командиром ВОХРы говорится, что «Рясенский показал себя лучшим человеком в лагере» .
Зная свою невиновность, в 1940 году отец Нил возбудил ходатайство к Верховному Прокурору и Народному Комиссару Внутренних Дел СССР о пересмотре материалов дела. Он писал: «Я прошу Вас со свойственной Вам серьёзностью подойти к пересмотру моего дела, проверить следственный материал и взвесить, насколько же я виновен в данном преступлении. Я твёрдо верю, что советский закон неложный, справедливо разберёт моё дело, вскроет ложь и клевету, создавшие моё обвинение, и вернёт меня в семью трудящихся для честной работы в счастливой советской стране» . Терпеливо ждала мужа и матушка – Александра Яковлевна. Она, со своей стороны, тоже писала письма властям с просьбой о скорейшем освобождении батюшки из лагеря.
В одном из писем батюшка сообщает, что незадолго до начала Великой Отечественной Войны он получил ответ. Через лагерную администрацию сообщалось, что Рясенский Н.Ф. был осуждён по ошибке и за отсутствием состава преступления скоро будет освобождён из лагеря. Но начавшаяся война воспрепятствовала досрочному освобождению, и батюшке пришлось отбывать весь срок до конца, зная, что осуждён он несправедливо. После окончания войны закончился и срок заключения. Некоторое время после освобождения отец Нил продолжал работать в лагере медицинским работником по вольному найму. Только в июле 1946 года батюшка вернулся к жене и дочери. И сразу же поступил работать на кожзавод, где трудился до ареста. Проживали Рясенские в г. Осташкове в доме № 24 по улице Урицкого.
Положение верующих в стране к этому времени изменилось. Власти стали относиться к Церкви лояльнее, чем в 1930-е годы. После войны стали открывать многие закрытые ранее храмы. В это время осташи стали требовать у властей, вернуть для богослужений хотя бы один из Осташковских храмов. Автор книги «Осташков – наш город, мой дом, суть моя» Б.Ф. Карпов вспоминал: «Завхозом в клубе Кожзавода был Рясенский Нил Фёдорович. Я знал, что он священник и что он сидел за это в тюрьме. В 1947 году я видел, как к нему зачастили с визитами монашки Знаменского монастыря. А однажды пришла целая делегация. Я спросил у него, в чём дело? Он ответил, что пришли просить его возобновить службы в Знаменском храме» .
Знаменским храмом осташи называют Вознесенский собор Знаменского монастыря. Народная память перенесла имя закрытой обители на её главный храм. Второе открытие отнятого у верующих храма стало не просто радостным событием, а знаком эпохи. По свидетельству Б.Ф. Карпова, отец Нил некоторое время медлил с ответом, размышлял. Он боялся снова попасть в тюрьму и подвергнуть лишениям беременную жену с дочкой-школьницей. Но укрепляемый живой верой во Христа и любовью к богослужению, воспитанной в нём с детства, батюшка отверг все сомнения и деятельно включился в работу по возобновлению служб и реставрации храма. Вскоре в семье Рясенских состоялось пополнение – Александра Яковлевна родила дочь Веру.
В годы войны Осташковский краеведческий музей был отправлен в эвакуацию. Некоторые экспонаты, которые музейщики посчитали не столь ценными, остались в закрытом помещении храма-музея. Среди этих экспонатов была гробница с мощами преподобного Нила Столобенского. После окончания войны экспозиция музея была перевезена в здание на улице Володарского, где музей располагался до закрытия храма. А многоцелебная святыня, которая юридически оставалась собственностью музея, по-прежнему пребывала в закрытом храме.
Начались труды по приведению церкви, центральная часть которой в годы войны пустовала, а в боковых пределах располагался зерновой склад, в надлежащий для совершения богослужений вид. 30 марта 1947 года, в неделю 5 Великого поста, была отслужена первая Божественная литургия. Епископ Калининский Арсений распорядился останки угодника Божия переложить в новую гробницу ко дню празднования обретения его мощей 27 мая (по старому стилю). Это ответственное поручение было возложено настоятелем протоиереем А. Соколовым на отца Нила. По воспоминаниям самого батюшки , после служения Божественной литургии в один из будних дней он, в полном облачении, при помощи диакона и двух монахинь, в присутствии настоятеля, осторожно и почтительно переложил многоцелебные мощи своего небесного покровителя, имя которого он носил, и память которого благоговейно чтил, в новую украшенную деревянную гробницу.
Несмотря на то, что отец Нил был не настоятелем, а вторым священником, в памяти осташей запечатлелись именно его труды по восстановлению храма. И это не удивительно, ведь отец Нил имел привычку всякое дело исполнять с любовью и ответственностью, как данное ему от Бога послушание. В 1930-е годы, работая на заводе садовником, он показал себя надежным и честным исполнителем, так что сотрудники завода утверждали, что работа садовника – его любимое дело . А в лагере, исполняя обязанности медика, он смог стать настоящим врачом, несущим полную ответственность за жизнь и здоровье своих пациентов. Свободное от медицинской практики время он посвящал занятиям в лагерном драмкружке. Отец Нил не давал себе унывать и лениться, все свои силы он стремился обратить к пользе. Если в гражданских делах он проявлял такие свои качества, какими же должны были быть его труды на ниве служения Богу и Его Святой Церкви?
Всю свою душу батюшка вложил в дело восстановления храма. Лучшие художники Осташкова помогали ему приводить в порядок церковную живопись и заново создавать утраченный иконостас. Молодой ещё священник, испытавший тяжесть ареста, тюрьмы и лагеря, он энергично проповедовал, не боялся нести Слово Божие своей пастве. Много беседовал он с прихожанами, делился с ними своей верой и любовью. И любовь эта была взаимной. Прихожане очень уважали своего пастыря. На богослужениях храм был полон народа. Люди приводили в храм своих детей. Батюшка привечал ребятишек и привлекал многих из них к служению на клиросе и в алтаре. На проповедь отца Нила отзывалась и молодёжь. Комсомольцы приходили в храм помолиться и пообщаться со священником.
Безбожники не могли терпеть такой активной позиции батюшки. По настоянию властей он был переведён из Осташкова в храм Казанской иконы Божией Матери в селе Котицы – за 16 километров от Осташкова. Общественного транспорта в то время не было, и отец Нил был вынужден ходить до храма пешком, имея больные ноги (в лагере он приобрёл трофическую язву, которую не мог излечить долгие годы). Не бросили своего пастыря и прихожане. Настолько велик был авторитет отца Нила и настолько глубока к нему народная любовь, что многие осташи, также пешком, стали ходить в Казанский храм. Там они находили духовное утешение – тёплое отеческое слово. Даже под страхом ареста отец Нил не прекращал проповеди о Христе.
26 октября 1948 года вышла совместная Директива МГБ СССР и Прокуратуры СССР № 66/241-сс. Согласно этому документу на органы МГБ возлагалась обязанность вновь арестовывать государственных преступников, отбывших наказание и освобождённых из мест лишения свободы. Над отцом Нилом снова навис дамоклов меч ареста. 29 сентября 1949 года старший оперуполномоченный УМГБ Калининской области майор Наумов писал: «Рясенский Н.Ф. подлежит обратному водворению в лагерь для отбытия срока наказания, но учитывая, что в архивно-следственном деле на него недостаточно материалов, подтверждающих а/с деятельность и принадлежность к антисоветской группе церковников, полагал бы: Рясенского Н.Ф. репрессии не подвергать, а архивно-следственное дело сдать в архив» .
24 января 1951 г. отца Нила снова арестовали и доставили во внутреннюю тюрьму УМГБ города Калинина (Тверь). Обвинение выдвигалось по материалам прежнего дела 1937 г. – статья 58, части 10 и 11. Никакими дополнительными доказательствами следствие не располагало. 21 апреля Особое Совещание МГБ СССР вынесло решение: за участие в антисоветской организации церковников сослать Рясенского Н.Ф. в Сары-Суйский район Джамбулской области КазССР без указания срока. После прибытия на место ссылки, в село Байкадам, в комендатуре районного МГБ отцу Нилу сообщили, что срок его ссылки «навечно».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Фотография Ордер на арест Рясенского Н.Ф. Архив ЦДНИ г. Твери. Ф.7849. Д.7691-с. Л.31.
http://www.spgk.kz/raznoe2/817-glava-3-pod-molitvennym-pokrovom-stolobenskogo-chudotvortsa
ВСЕ ГЛАВЫ!
