Александр Ушаков
"Идея территориального обособления должна стать
главной целью строительства нашего войска"
(А.М. Ионов, 1919 г.)
Многие исследователи казачества продолжают утверждать, что политика Войскового Правительства по т.н. "оказачиванию" семиреченских крестьян-старожилов 1918–19 гг. была глубоко ошибочна и привела, в конечном счёте, к поражению в Гражданской войне на территории области.
Так ли это, сказать сложно; одно несомненно - клубок сословных и этнических противоречий в крае возник задолго до пресловутого "оказачивания»", восходя к началу русской колонизации края (с конца 40-х годов XIX века).
Вначале это были противоречия, главным образом, между казаками-поселенцами и кочевым населением, затем - между кочевниками и крестьянами, а с начала водворения в крае столыпинских крестьян-новосёлов - между последними и местным казачеством. В основе конфликтов - всё тот же неразрешённый земельный вопрос.
Антагонизма между казаками и крестьянами-старожилами не существовало. Более того, само семиреченское казачество - потомки сибирских казаков с Иртышской и Бийской линии - на добрую треть состояло из бывших сибирских крестьян, перечисленных в войсковое сословие, а отдельные семиреченские станицы были образованы и заселены исключительно бывшими крестьянами - например, Голубевская (Борохудзир, ныне с. Коктал). С. 1856 по 1867 год в край из Западной Сибири прибывали, наравне с казачьими партиями, переселенцы из числа крестьян, зачисленных в казаки. Из 14.648 семиреченских казаков по состоянию на 13.07.1867 г. - 1.610 чел. вчерашние томские и тобольские крестьяне.
Правительство, проводя колонизацию отдалённой окраины, считало, что "каждое русское поселение сильнее привяжет эту окраину к русскому центру, чем лишний батальон, расположенный среди чуждого нам населения". Военно-казачья колонизация рассматривалась как основной способ закрепления вновь присоединённых земель к Империи. При этом удельный вес казаков в общем населении никогда не превышал 3, 5 % (среди русского населения - 12, 4 %).
Генерального штаба полковник Д.Фёдоров в стратегическом очерке "Чжунгарско-Семиреченский приграничный район", изданном. Штабом. ТуркВО под грифом "секретно" в 1910 году, отмечал, однако: "Дальнейшее развитие войска встречает препятствие вследствие неустройства его земельного положения, так как душевой надел казаков не доведён ещё до положенных 30 десятин. Кроме того, в период 1874-90 гг. от войска отобрано 213 тыс. десятин в пользу возникших близ станиц городов, а в 1906 г. передано в переселенческий фонд свыше 116 тыс.десятин войсковых запасных земель (т.н. Чуйские участки). Тяжесть казачьей воинской повинности также удерживает желающих от приписки к войсковому сословию".
И далее: "Семиреченское казачье войско представляет собою часть Сибирского казачьего войска, живёт в тех же почти условиях и потому по опыту русско-японской войны может считаться вполне удовлетворительным типом лёгкой конницы. При ведении операций в районе полки этого войска будут чрезвычайно ценны знанием местных, климатических и географических условий, языка и быта инородческого населения.
Русское население области из старых поселений обладает, приблизительно, теми же качествами и благодаря умению ездить верхом очень пригодно для сформирования конно-разведческих команд, введённых в батальонах области, а также для службы в пограничной страже округа".
Еще наказный атаман Семиреченского войска генерал-лейтенант М.Е. Ионов (отец будущего войскового атамана) с 1901 года представлял "наверх" ряд проектов об обращении всех поселенцев-крестьян Семиречья в войсковое сословие, так как они "приобрели, благодаря условиям жизни в крае и соседству инородцев, многие качества, свойственные казачеству и особенно пригодны для обороны окраины".
Как видно, политика "оказачивания" крестьянства не была в новинку для местной администрации. Непреодолимым препятствием для нее был дефицит войсковой земли. Точнее, не земли как таковой - в силу природно-климатических условий особое значение имели запасы воды для искусственного ее орошения!
В 1909 году член Государственной Думы А. Трегубов, побывавший с инспекцией в Семиречье, писал: "Необходимо серьёзно взглянуть на Семиречье и позаботиться о скорейшем его заселении - этого требуют законы логики, законы государства, общества, сюда должны быть направлены землеотводные работы для окончательного устройства Семиреченского казачьего войска.
Казакам приличествует жить в самых опасных местах области вблизи границ, а не мирных центров, земель же здесь много, и такие долины, как Текесская, Кегенская, Сарыджасская, - вполне годятся для немедленного изъятия их из пользования киргиз, поэтому - наряду с устройством крестьян, сюда могли бы быть передвинуты и казаки тех казачьих станиц, которые считают, что у них земли не хватает".
На заседании земельной комиссии депутат Госдумы от партии кадетов Харламов высказывался за немедленное увеличение казачьего надела семиреков до 50 десятин: "Если в центре Империи теперь войско казачье потеряло былое значение, то на окраинах, на Амуре и в Семиречье, где они постоянно должны быть конны, оружны и готовы к выступлению, там ещё они своё значение имеют и будут долго иметь, и там широкое удовлетворение землёю этого войска имеет гораздо большее значение".
Высочайше утверждённым Законом от 03.07.1914 г. "Об установлении Правил о наделении землёй Семиреченского казачьего войска" Войску надлежало прирезать 345 тыс. десятин земли, однако из-за войны этим планам не суждено было сбыться. В 1916 году попытку решить земельный вопрос задумал С.Н.Велецкий, заведующий областным переселенческим делом - он собирался отмежевать в пользу Семиреченского войска в пределах трёх уездов (Верненского, Джаркентского и Копальского) 550.947 десятин земли, в том числе в виде полосы шириной 5-10 вёрст на протяжении 150 вёрст вдоль обоих берегов р. Или. Предполагаемая "Десятивёрстная семиреченская полоса" как бы напоминала аналогичную Сибирскую 10-ти вёрстную полосу Прииртышья.
Таким образом, к 1917 году Семиреченское войско подошло с неразрешённым земельным вопросом, обострившим межсословные и межнациональные отношения. Войсковое Правительство попыталось еще раз реализовать на практике давно назревшие реформы в области землеустройства и административного управления в самый разгар Гражданской войны. Необходимость их проведения была вызвана, по словам атамана Ионова, "борьбой с тёмными силами, направленными к ослаблению, аннулированию или постепенному изживанию нашего казачества, утопающего среди моря разночинцев". В семиреченских станицах, по данным на 01.01.1917 г., проживало в среднем около 30 % лиц невойскового сословия (духовенство, мещане, крестьяне, запасные и отставные нижние чины), особенно много посторонних было в выс. Каргалинском - 67, 6%, выс. Аксуйском - 63, 2 %, ст. Сергиопольской - 59, 2 %.
Автор проекта реформы видел "светлое будущее нашего казачества" - в выделении особой территории под власть Войскового Правительства, "чтобы строить свою внутреннюю жизнь, не мешая жить соседям, не ведя тяжбу с переселенцами, с администрацией и другими ведомствами из-за воды, из-за земли, из-за пастбищ и из-за всего, что было причиной взаимного недружелюбства и что создало гражданскую войну".
Концепцию реформы Атаман изложил в докладах Верховному Правителю и Казачьему совещанию. В 1919 году в Омске вышла брошюра "Завет семиреченским казакам войскового атамана генерала Ионова" - в ней он, в частности, называет две основные причины "затяжного крайне озлобленного кровавого характера Гражданской войны в Семиреченской области":
1) ошибочную политику переселенческого дела, в связи с особенностями земельного вопроса;
2) отсутствие объединения на местах всех "отраслей" административного управления.
Оценивая обстановку в Семиречье, за исключением. Лепсинского и части Копальского уездов, находившегося под контролем красных, он отмечал: "То, что творится ныне в крае, всё равно должно было рано или поздно случиться, и большевизм был лишь сигналом для захватных стремлений разнузданной массы новосёлов".
По мнению Ионова, сначала на казачьи земли селили с государственной целью крестьян, что создало земельную черезполосицу, затем города, построенные на казачьих землях, вплотную к старейшим станицам, получили громадные земельные нарезки из наиболее удобных для казаков площадей - и, наконец, почти насильно к казакам насадили крестьян-новосёлов, точно не установив их земельно-водных и административных отношений.
Зависть новосёлов и мещан, живущих фактически земледелием, к более культурному казачьему населению при ослаблении государственной власти вызвала междоусобную войну из-за земли. Постепенно и внутри казачества всё заметнее стало имущественное неравенство - в обладании скотом, постройками, инвентарём, размерах посева.
Средний слой казачества, могущий выполнить воинскую повинность без значительного ущерба для своего хозяйства, составлял чуть больше 60 %, четверть казачьих хозяйств относилась к категории беднейших (всего на декабрь 1918 года в Войске числилось до 13 тыс. хозяйств с населением до 50 тыс. чел.).
Генерал Ионов характеризовал "большевицкий погром" в Семиречье как "гражданскую аграрную войну, поход разбойничьей массы новосёлов против коренных жителей казаков и большинства старожилов-крестьян за землёй". Киргизский мятеж 1916 года он называл "актом самообороны киргиз от захвата переселенческим ведомством и самочинно крестьянами-новосёлами последних пахотных площадей киргиз".
По мнению Атамана, властями были проигнорированы казачьи права на землю в утверждённых границах, согласно Высочайшей грамоте 1868 года, где они были чётко определены.
Второй причиной затяжного характера Гражданской войны в Семиречье Ионов считал межведомственную неразбериху. Так, крестьяне-старожилы управлялись Губернским положением, подчиняясь военному губернатору; новосёлы - переселенческими распоряжениями, подчиняясь Главному управлению землеустройства и земледелия; киргизы – Степным положением, подчиняясь военному губернатору; города - городовым положениям; казаки - своим положениям, подчиняясь наказному атаману; таранчи - положением об управлении Туркестанским краем с подчинением губернатору. "Столпотворение законоположений, положений и властей" вело к тому, что ни одно начинание не оканчивалось по намеченному плану, ни один местный проект.
"Дальше жизнь в крае так идти не может!" И, значит, управление в области должно быть реформировано, для чего нужно прекратить в Семиречье всякое переселение, до полного земельного устройства казаков, уже поселившихся крестьян и местных мусульман; лишь затем можно вновь приступать к крестьянской колонизации края - но совершенно на иных началах.
Для укрепления границы предлагалось усилить семиреченских казаков - привлечением в его ряды на добровольных началах старожильческого крестьянского и местного мусульманского элемента (по примеру бурят Забайкальского войска), а потом и новосёлов, наделяя их землёй: "Казаки должны быть наделены землёй до установленной законом нормы - 30 десятин удобной поливной земли".
Политика Войскового Правительства в области земельных отношений была детально продумана, никакой речи не шло о принудительном "оказачивании", цель ставилась - склонить крестьян к добровольной приписке к войсковому сословию.
Семиреченское казачество, в отличие от "внутренних" казачьих войск, отнюдь не утратило своё военное значение из-за своего стратегического расположения на границе с Китаем, "откуда в будущем, возможно, хлынет волна монголов и китайцев". Проведя, как военный специалист, анализ плачевного состояния вверенного ему Войска, Атаман предлагал пути решения проблемы - создание нового областного административного механизма с разделом области по этнографическому принципу, с непременным выделением в её составе обособленной казачьей территории. "Самая идея казачества и стратегические условия указывают ту полосу, которая должна быть населена казаками, дабы они выполнили свою государственную задачу".
"Казачья полоса" должна была тянуться вдоль государственной границы от хребта Тарбагатай до горного узла Хан-Тенгри, прикрывая четыре естественных входа из Китая между горными хребтами:
1) Чугучакская равнина (между Чугучаком и Бахтами);
2) Каптагайская 10-ти вёрстная теснина между озёрами Эбинор и Алакуль (Джунгарские ворота);
3) Илийские ворота (между Суйдуном и Джаркентом);
4) Долина реки Текес (левый приток р.Или).
Автор проекта указывал на обязательное занятие Илийской долины и восточной половины озера Иссык-Куль казачьими поселениями - создание своеобразной "пробки из казачества", призванной служить надёжной гарантией от вторжения со стороны пробуждающегося и непредсказуемого Китая. Генерал Ионов, конечно, помнил слова Д.И. Менделеева: "Обратите внимание на то, что китайцы… начали заселять пустынную Монголию, и я полагаю, что нам следует усиленно заселять киргизские степи и всю длинную границу нашу с Китаем, чтобы не соблазнять его пустующими соседними землями".
Обозначенная приграничная полоса, включавшая почти все казачьи станицы (кроме четырёх - Сергиопольской, Самсоновской, Кегетинской и выселка Занарынского), должна была образовать Казачий отдел, где действовали бы казачье самоуправление и войсковая власть.
Новое переселение крестьян на казачью территорию могло осуществляться исключительно с разрешения войсковой власти. Всем живущим в этом районе предоставлялось право перехода в казачество. Здесь вводилось земское самоуправление, функции губернатора передавалось Войсковому Правительству.
На остальной части области предлагалось образовать особые один или два киргизских (казахских) уезда, управляемых на основе изменённого Степного положения, а на юге Семиреченской области (бассейн реки Нарын), населённый кара-киргизами, ещё один особый уезд.
В Пишпекском уезде, населённом преимущественно русскими крестьянами (долина реки Чу с притоком. Кибен), вводилось земское управление.
Центром управления краем должен был оставаться город. Верный, управляемый на тех же началах, что и города Области Войска Донского (Ростов и Таганрог), т.е. городовым положением.
Непременным условием реформы было введение территориального разделения сфер влияния Войскового атамана и Управляющего Областью, т.к. управление казачеством было основано на выборном начале, а гражданская власть назначалась свыше, проводя "задания центрального правительства".
Ионов полагал, что "введение этого механизма произойдёт без всякой ломки местной жизни" - "будут лишь проведены по новому границы уездов, согласно этнографическому размещению населения и упразднены одно-три уездных управления".
Предлагая проект реформ, семиреченский атаман отмечал, что ещё более естественным было бы выделение в сферу влияния казачества всего Нарынского уезда (южнее озера Иссык-Куль-Сонкуль до китайской границы). Хотя это и не принесло бы материальных выгод казачеству из-за суровых природных условий, зато могло бы поставить его "в условия необходимости работать для создания из диких воинственных киргиз надёжного оплота и постепенно перевода в казачество". При реализации этого проекта реформы областной центр переносился в Пишпек.
Размышляя о будущем. Русского Семиречья, автор проекта предлагал, как запасной вариант, включение в казачью территорию целиком. Лепсинского, Копальского, Джаркентского, Верненского и Пржевальского уездов (с передачей Пишпекского в соседнюю Сыр-Дарьинскую область). И «оказачивание» крестьян было лишь одним из элементов реформы всей административно-хозяйственной системы области.
* * *
Начало территориальному обособлению семиреков положил приказ по Войску N° 33 от 02.10.1918 г.: "Семиреченское казачество призывает всё крестьянское население старожильческих русских посёлков области ближайших к казачьим районам влиться в казачество со всеми землями, чем упрочить навсегда своё право и свою вольность, свободно избрав из своей среды народных представителей в Войсковой Круг на равных с остальным казачеством началах для свободного решения своей жизни и образования одной общей братской семьи, дабы под сенью казачьего знамени расти, богатеть и крепнуть на пользу и славу общей матери - Великой России.
Казачество не ищет власти, казачество протягивает братскую руку тем, кто, живя и выросши на далёкой окраине в полном согласии и дружбе с ним, ныне впали в неведение, бесправие и безвластие среди общей анархии. Протягивает руку, дабы, вытянув брата из общей разрухи, поставить наравне с собой для общего светлого будущего.
Казачество не может и не в силах призвать теперь в свою среду крестьян-новосёлов в виду их враждебного к станицам и старожильческим посёлкам направлениям, которые, комплектуя красную гвардию, шли в передовых рядах большевизма на разрушение и на попрание права и свободы русского народа. Казачество зовёт лишь тех, кто живя в сей стране много лет не убивал ближнего, не попирал святыни, не расстреливал своих невинных братьев, не отбирал чужого, а честным трудом создал своё богатство, устроил цветущие посёлки и много лет был гражданином русской государственности".
На воззвание Войска первыми откликнулись крестьяне старожильческих сёл Лепсинского уезда - Захарьевское (Бахты, осн. 1860 г.) и Стефановское (Уч-Арал, осн.1874 г.), в соответствии со своими приговорами целиком перейдя в казачье сословие.
По приблизительным подсчётам, всего в казачье сословие перешло порядка 6-7 тыс. семиреченских крестьян. Вслед за двумя старожильческими сёлами стали поступать просьбы о принятии в казачье сословие от новосёлов и даже ходатайства мусульман. Ионов называл эту "тягу в казаки" коренных жителей Семиречья доказательством жизненной силы и разума, заложенных в самостоятельном войсковом начинании.
Войсковое Правительство отклик широких слоёв населения приветствовало, но отнеслось к нему крайне осторожно, предпочитая проводить его в жизнь постепенно, "дабы казачество не ослабило бы своей самобытной души, присущей воинской доблести и устойчивости в государственных началах". Не имея возможности принять всех желающих в казачье сословие одномоментно, войсковая власть обещала, что добившись, в конце концов, своего территориального обособления, введёт для всех разночинцев земское самоуправление.
Генерал Ионов выражал при этом опасения попыткой "расказачивания семиреков" большевиками, с тревогой обращая внимание на эту тенденцию, в условиях "когда управление войском выделено из рук лиц, объединявших всё управление областью до 1917 года". И в этом отношении Семиреченское войско (к 1917 году – 45.307 душ обоего пола), как и другие небольшие войска - Енисейское и Иркутское - было поставлено в самое тяжёлое положение.
К 1919 году наглядный пример "расказачивания" в Семиречье уже существовал - после поражения казачьего восстания в южных станицах весной 1918 года, Семиреченский облисполком принял ряд антиказачьих документов: Декрет N° 1 от 03.06.1918 г. об аннулировании казачьего сословия, войсковых учреждений и должностей "в области навсегда" и Декрет от 06.06.1918 г. о конфискации пенсионных казачьих земель, а также Приказ N° 164 от 03.07.1918 г. командующего красными войсками Семиреченской области об упразднении всех органов казачьего управления и конфискации имущества, дел и денежных средств, принадлежащих Войсковому Правлению.
Член Омского правительства Г.К. Гинс в опубликованных в эмиграции в 1921 году воспоминаниях писал: "Семиречье - арена борьбы за землю и воду (для орошения). Киргизы озлоблены против казаков и крестьян. Крестьяне ненавидят казаков, которые занимают лучшие земли и истоки рек. Казаки не удовлетворены своими наделами и требуют огромных прирезок. Такой проект был разработан и с одобрения казачьей конференции в Омске должен был появиться в Совете министров. К счастью, в Омске были люди, знавшие обстановку Семиречья, в том числе Иванов-Ринов, долго там служивший, и они содействовали провалу этого проекта".
Не последнюю роль в провале политики Войскового Правительства сыграл командующий отдельной Семиреченской армией Б.В. Анненков. Здесь переплелись и личная неприязнь к войсковому атаману (корни ее, видимо, в прошлом этих двух казачьих генералов), так и намерение взять под свой контроль все процессы, происходящие на подконтрольной белым частям территории области, нежелание с кем-либо делиться властью. Семиреченский атаман был в этом смысле, несомненно, неудобным и несговорчивым конкурентом. Исследователь В. Шалагинов полагает, что Анненков "искал способа освободиться от опеки Ионова, похоронить его идею оказачивания и, скрутив новосёлов, утвердить над. Семью реками одну господствующую фигуру казака-хозяйчика". С ним согласен В. Гольцев: "Анненков был против реформы Ионова и принял все меры, чтобы она провалилась, а для того, чтобы вообще вытеснить его из Семиречья, организовал арест своего соперника".
Победил тот, за кем стояла сила.
Выступал ли сам Анненков против "оказачивания" крестьян? Из его речи на судебном процессе такой вывод однозначно сделать нельзя. Вот его слова:
"На занятых нами местностях сразу же ликвидировалась советская власть и созывались крестьянские съезды. Участвовал в них и я. Цели съездов - прекратить рознь между казаками и крестьянам, относившимися враждебно друг к другу. Первым вопросом всегда было оказачивание области, так как генерал Ионов отдал приказ, чтобы все крупные селения и посёлки переписывались в казачье сословие. Среди крестьян произошёл страшный раскол: кто-то согласился, стал действовать как казаки, собирать мобилизацию. Но большая половина пошла против переписи. Для успешности оказачивания переписавшиеся посёлки облагались меньшими повинностями, а на крестьянские возложили все основные тяготы. Приезжавшие в посёлки наши комиссары говорили людям: кто не припишется к казачеству, будет выселен. Ионов надеялся оказачить всю Семиреченскую область, объединить крестьянство с казачеством. Но результат получился обратный. Между тем оказачивание давало большие возможности в проведении мобилизации, обеспечении продовольствием, лошадьми, подводами, вносило организованность в жизнь местного населения и облегчало управление территориями. За проявление волнений недовольное население облагалось контрибуцией. Иногда приходилось заниматься реквизицией продовольствия и лошадей - за изъятое выдавали квитанции".
Достаточно правдиво, все плюсы оказачивания Анненков называет - разве что не говорит, старожилы или новосёлы были против политики Войскового Правительства.
Вряд ли можно согласиться, что отношения казачества и крестьянства были обострены только лишь "из-за неправильных и вовсе не продуманных действий управляющего всем войскового атамана Ионова, решившего принудительно оказачить всю Семиреченскую область, (который) заставлял всех крестьян независимо от национальности перейти в казачье сословие, угрожая, что если они не подчиняться, то все будут насильственно выселены из пределов Семиречья в Сибирь. Переходить же в казаки отказывались целые посёлки". "Оказачить" всю область, неподконтрольную белым, было невозможно. Да и такая цель Ионовым никогда не ставилась. Известно, что кроме Уч-Арала и Бахтов, в казачье сословие записались лишь крестьяне-старожилы селений Ивановского (Маканчи, осн. 1879 г.) и Романовского (Кок-Терек, осн.1872 г.). Никаких иных случаев "оказачивания" здесь не отмечено - тем более неких "крестьян нерусской национальности". Таковых просто не было: кочевники-киргизы (казахи) почти поголовно были на стороне Алаш-Орды, немногочисленные татары и сарты Сергиополя и Лепсинска, скорее, относились к мещанам, крестьян-новосёлов (выходцев из Малороссии и отчасти Западной Сибири, известных у казачества под именем "хохлы") трудно назвать "нерусскими" - по крайней мере, они себя таковыми не считали.
Полагаю, ближе всех к истине исследователь сибирского казачества В. Шулдяков, считающий, что "хотя Ионов декларировал необходимость объединения с казачеством всего крестьянства и доносил в Омск, что вся Семиреченская область добровольно хочет быть казаками, его планы действительно были скромнее и не столь далеко оторваны от реальности".
Проект реформирования земельного и административного устройства Семиреченской области и Казачьего Войска, известный как "Проект войскового атамана Ионова", потерпел неудачу. Но не потому, что был оторван от реальной жизни. Просто проводился он не в то историческое время. Начни его осуществление на два-три года раньше - возможно, все сложилось бы иначе, в том числе и исход. Гражданской войны в Семиречье!
Роль А.М. Ионова как реформатора ещё слабо исследована отечественными историками. Архивы еще хранят тайны деятельности первого и последнего войскового атамана семиреков.
Александр Ушаков
