Фёдор МИРОГЛОВ
В последние годы, в российском обществе, стала проявляться тенденция, в виде усиливающегося интереса граждан к истории Отечества, а также поискам истории жизни и корней своих предков. Проявилось эта положительная тенденция и у нас.
Не так давно, на Пасхальной неделе, в село Староникольское из Сибири, с целью поиска своих корней, приехал Игорь Владимирович Алферов. Он является внуком служившего в начале двадцатого века в сельском Свято-Троицком храме священнослужителя, ныне причисленного к лику святых. Сейчас, Игорь Владимирович руководит крупной строительной компанией в Алтайском крае.
Его дед, Даниил Алферов родился в 1870 году в селе Тройня Бобровского уезда Воронежской губернии в семье крестьянина Василия Алферова. До революции состоял в организации Союз русского народа, члены которой постоянно принимали участие в крестных ходах. Позже, полтора десятилетия Даниил Алферов был настоятелем Свято-Троицкого храма в нашем селе, пока революционные потрясения и огонь гражданской войны кровавым валом не прокатились по Российской Империи. В ходе расправ и политических чисток тридцатых годов, проводимых богоборцами во власти, священник был репрессирован. В феврале 1930 года сотрудниками ОГПУ, при одном из массовых арестов, были схвачены священники Даниил Алферов и Александр Вислянский, после чего, заключены в воронежскую тюрьму. Арестованных обвиняли в создании контрреволюционной деятельности, с целью свержения существующего строя.
Отца Даниила при допросе обвинили в активном участии в деятельности Союза русского народа, приверженности монархизму, связях с Белой армией. Обвиняемый при этом, всё отрицал. 5 марта 1930 года, тройка ОГПУ приговорила священнослужителей к расстрелу. 6 марта 1930 года в 23 часа, священник Даниил Алферов и священник Александр Вислянский приняли мученическую смерть на расстрельном полигоне близ станции Сомово. Тела погребены в безвестной могиле.
В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, священников Александра Вислянского и Даниила Алферова причислили к сонму новомучеников и исповедников Российских
Свято-Троицкий храм села Староникольского (ранее Матрёнка), где служил Даниил Алферов, выстоял в смутные времена революции, гражданской войны, и диктатуры большевизма. Завалили только колокольню, подцепив её тросами, которые тянули машинами. Помещение превратили в зерносклад. Уцелел собор и в пекле Великой Отечественной войны. Но, в начале восьмидесятых годов, нашлись люди, инициировавшие его уничтожение, ради того, чтобы достать с купола золотой крест. Храм взорвали. Ныне, на этом месте, постепенно строиться церковь.
С внуком священномученика Игорем Владимировичем Алферовым, меня познакомил настоятель Свято-Никольского храма, что расположен в примыкающем к Староникольскому, селе Никольское-на-Еманче, иерей Валерий Шемырев. Если бы не добрая воля, неравнодушие и немалые усилия священнослужителя, то человек искавший память своего предка, так бы и остался в неведении. Долгий вечер потомок священника, сидел у меня дома, рассказывая о своей жизни, и изучая готовящиеся к публикации, собранные для сборника материалы о Свято-Троицком храме села Староникольское, где полтора десятилетия настоятелем был его дед. С собой Игорь Владимирович привёз фотографии своих предков, а также тетрадь отца, где тот, в последние годы жизни описал жизнь села Староникольское и изложил рассказы деда. По его словам, он уже двадцать лет, хотел принять Святое крещение, но при этом дал зарок, крестится только в тех местах, где служил Богу его дед. Задуманное свершилось, на источнике Святителя Николая при Свято-Никольском храме в селе Никольское-на-Еманче. Немало радости доставили слова благочинного округа, протоиерея Сергия Дорофеева, принявшего сибирского гостя, и длительное время беседовавшего с ним. Протоиерей сказал, что теперь, при наличии подлинного фото причисленного к лику святых Даниила Алферова, иконописцы обязательно напишут икону с его образом.
На другой день рано утром, мы с гостем и отцом Валерием поехали на службу в Свято-Никольский храм. Служба закончилась в полдень, после чего из Никольское-на-Еманче, мы выехали в сторону Воронежа, с целью найти место скорби, где проходило массовое уничтожение, неугодных советской власти граждан. Долгое время машина петляла по левобережным пригородам Воронежа в районе поселения Сомово. Местные жители поясняли, что расстрельный полигон расположен где-то в глубине близлежащего леса. «Там в песке сплошь кости лежат. Их постоянно извлекают и подхоранивают. До войны тут леса не было. Песчаная равнина. Сюда не привозили…, пригоняли толпами на расстрел…» - пояснил один из старожилов этих мест.
Солнце клонилось к закату, когда изъездив немало улиц, проулков и разбитых дорог, наша машина въехала в лес. Под колёсами шуршал песок, а обгорелые после лесных пожаров сосны покачивались, под порывами ветра. Долго петляла по мрачному лесу дорога, пока среди деревьев, в лучах заходящего солнца, не появился большой чёрный крест. Машина остановилась, мы вышли. «Невинно убиенным…», - словно холодом обдала надпись на кресте. От креста, по обеим сторонам вдоль дороги, куда только доставал взгляд, тянулся ряд могильных холмиков-захоронений, с одинаковыми серыми плитами и надписями на них, отличающимися лишь количеством погребённых: «Здесь покоиться прах 69 человек»; «…76 человек»; «…108 человек».
Десятки и десятки захоронений виднелись вокруг. Свежие и слегка поросшие двух-трёх летней травой, в каждом из которых, ныне временно захоронено по шестьдесят-сто человеческих останков, жизней и судеб. Словно погибшие люди, вокруг дороги лежали штабеля спиленных брёвен, а обугленные после пожаров стволы и кроны, обгоревших, но ещё живых деревьев, чёрно-зелёным контрастом, чем-то напоминали семьи репрессированных, и их жизненную трагедию, потери близких.
Соснами эту территорию засадили после войны, в начале пятидесятых годов. И именно сюда на песчаную пустынь, в период репрессий пригоняли на расстрел приговорённых. Похоронами, палачи себя не утруждали. В связи с прошедшими недавно лесными пожарами, на местах казней, сейчас идёт массовое спиливание горельника и подготовка территории к новому озеленению. Но при этом, на каждом шагу, у самой поверхности земли, в песке находят неисчислимые человеческие останки. Постепенно, их переносят во временные захоронения. Так и растут один за другим песчаные холмики с серыми плитами и страшными цифрами на них. На данный момент, это место скорби, со статусом мемориальной зоны, находиться под охраной государства. Уже определено, где будет построен храм, при котором впоследствии, перезахоронят останки репрессированных.
Проходя вдоль могил, Игорь Владимирович задумчиво смотрел на бесконечное количество цифр человеческих жертв. Было что вспомнить, о чём подумать. Ведь где то здесь, был расстрелян и лежал причисленный к лику святых его дед, священник Даниил Алферов.
Опускались сумерки. Тёмный лес провожал нас студёными порывами ветра, с шумом налетавшего на сосны. Казалось, в след смотрят те, чьи жизни и судьбы в эпоху смуты и безрассудства, были принесены в жертву утопичным политическим целям и амбициям. Новые поколения, не должны забывать трагического прошлого страны и своих предков, а главное, знать и понимать причины произошедшего, дабы не допустить повторения в Отечестве смут и кровавых трагедий, при которых страдает огромное количество безвинных людей.
Фёдор МИРОГЛОВ
Газета «НАРОДНОЕ СЛОВО» 20.05.2014. Воронежская область.
P.S. Проходя вдоль длинного ряда захоронений, заметил, вдали на одном из деревьев множество белых ленточек. «Как в Казахстане…», - непроизвольно подумалось мне. И не ошибся. Подойдя ближе, рядом с православным крестом и десятками имён высеченных на граните, увидел стоящую плиту с казахскими фамилиями и надписью «Всем верным сынам казахской земли…» (см. фото). Увиденное, в какой-то мере шокировало, пониманием того, как плотно и непредсказуемо переплелись судьбы миллионов людей, разного социального и национального происхождения в большой единой стране. Никаких других, подобных знаков от жителей экс-советских республик среди десятков захоронений не было.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи